Жизнь или деньги? Что важнее в нашем государстве?

К написанию этой статьи меня подвигло чувство несправедливости и неадекватности происходящего.

Я защищала интересы молодой девушки, которая работала в одном из банков нашего города. Обвинялась она в том, что, пользуясь своим положением (а по факту бесконтрольностью и гонкой за показателями в банке), выдавала кредиты без какой-либо проверки документов. Вместе с ней на скамье подсудимых оказались другие молодые люди, которые подыскивали желающих взять кредит и приводили их в банк. Последние, в свою очередь, получив кредит, отдавали значительную часть кредита своим «благодетелям».

Действия группы были квалифицированы как мошенничество и участие в преступном сообществе (преступной организации), то есть по статьям 159 и 210 УК РФ.

Формально моей подзащитной верно вменялась преступление, квалифицирующееся как участие в преступном сообществе (я не оцениваю сейчас доказанность стороной обвинения этого состава). Однако, в моей голове совершенно не укладывалось, как оказалось возможным поставить на одну ступень преступное сообщество (читай мафию) и мою клиентку (пусть и преступившую закон).

В современном российском уголовном праве ведется много дискуссий на тему применения ст. 210 УК РФ к экономическим преступлениям.

Я абсолютна согласна с теми моими коллегами, которые считают, что ст. 210 УК РФ не может быть применена к лицам, привлекаемым за преступления в сфере экономической деятельности.

При введении ст. 210 в Уголовный кодекс законодатель не имел в виду экономические составы. Ответственность за участие в преступном сообществе появилась в Уголовном кодексе РФ во время «лихих 90-х». Тогда речь шла о действительно преступных сообществах, целью которых было совершение тяжких и особо тяжких преступлений. Экономические преступления в эту категорию не попадали.

Позднее (после ужесточения санкций) некоторые из «экономических» статей стали попадать под категорию тяжких преступлений, так как в Российском уголовном праве тяжесть преступления определяется санкцией. Попадание экономических составов в разряд тяжких позволило формально вменять ст. 210 УК РФ к лицам, привлекаемым за экономические преступления. Что собственно и произошло в нашем деле.

Возникает вопрос об иерархичности ценностей, о том, почему государство ставит ценность человеческой жизни, его права и свободы в один ряд с экономическими.

Статья 2 Конституции РФ гласит: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью», то есть ценность человека, его права и свободы должны усиленно защищаться законом.

Единый способ защиты человеческой жизни и экономических интересов еще раз подтверждает мысль о полной разбалансированности системы наказаний в УК РФ. Привлечение к ответственности по ст. 210 УК РФ за совершение экономических преступлений дискредитирует саму систему уголовного права.

На мой взгляд, недопустимо учитывать при квалификации содеянного только формальное «совпадение» признаков состава без учета системного толкования в общей системе российского уголовного права.

Количество эпизодов, сложность обвинения, четверо подсудимых – все это влияло на длительность рассмотрения дела в суде. Дело рассматривали больше года. И все это время передо мной находились четверо молодых людей, преступивших закон, но не убийц, не наркодельцов, не насильников. В голове все время вертелся вопрос: как случилось так, что закон уравнял людей, обманувших банк, с якудзой и коза-нострой?

В нашем деле точка еще не поставлена. На сегодняшний день высказали свое мнение обвинение и защита. Свои доводы о невозможности применения ст. 210 УК РФ к экономическим составам я озвучила. Среди них есть и изложенные выше мысли. Теперь дело за правосудием.

Апрель 2016

 

P.S. Через месяц после написания этой статьи, по ст. 210 УК РФ моя клиентка была оправдана.